ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ фанфика "SCHEISS LIEBE!"

[ranio-nero]

ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ фанфика "SCHEISS LIEBE!"




***

-А-А-А-А! НЕТ, ОТПУСТИ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО!
-Нет, дорогуша, - улыбнулся Круспе, и похлопал перекинутую через собственное плечо девушку по заднице, - ты идешь купаться. Вместе с нами.
-Нет, у меня… Голова болит! У МЕНЯ… ЭТО САМОЕ! ОТПУСТИ!!!

Рихард остановился.

-Правда?

В ответ молчание.

-Ну, тогда я полезу первый.

Из-за спины он услышал полный безысходности полурык-полустон.
И тут мужчина вспомнил одну забавную вещь: как то он говорил, что так делают только женщины. Ну, издают этот звук, когда они разочарованы или обижены.

Это интересно. Пауль раньше так не делал.

Гитарист хихикнул.

-Чего ты ржешь там? Смешно тебе, палач?

Рихард же улыбался, и постепенно зашел в воду.

-О боже, я теб…

Договорить девушка успела только после того, как вынырнула.
-… тебя ненавижу.

Бульк вышел просто грандиозный.
Рихард хихикнул.
Девушка молчала. Она выглядела угрюмо.


-Ты молчишь, - настороженно заметил Круспе, - меня это пугает.
-Я убью всю твою семью, - на полном серьезе произнесла дама, сдувая капли с носа.
-Боюсь, тебе потребуется очень много времени, чтобы найти всех моих детей - развел руками гитарист.
-Ах, ты ж! – крикнула Паулина, и ринулась на обидчика, который в свою очередь просек маневр, и дернул от неё, что есть силы, попутно насмехаясь над ней.
-Пауль, я мамку твою еб…
-Онанист проклятый!


-Что там творится? – спросил Тилль у Дума, выдохнув струю табачного дыма, и закусив мороженым. Они только что вернулись на пляж.
-Они купают нашу девочку, как мило.

Притопив друг друга по два-три раза, борцы за свою справедливость выбрались на берег. Круспе пытался отдышаться, как и Паулина, которая, как только доползла до Флаке, плюхнулась на песок лицом к солнцу.

-Голова болит у него! С больной головой ты бы так не носился, - щурясь от солнечного света, сказал Рихард. Он стоял, нагнувшись и оперевшись руками о собственные колени.
-С чего ты взял? – задыхаясь, спросила Паулина.
-А то я тебя не знаю. Как что, так сразу умираешь!
-Да иди ты в жопу! – девушка схватила пляжный мячик, который покоился под зонтом рядом с Кристианом, и швырнула в обидчика, - можно подумать, ты сам не такой.
-Осторожнее будь, - перехватив снаряд, ответил гитарист, - а то я тебя в песок по шею закатаю, женщина, и поить не буду!
-Э-э, прекращайте там! – прервал шоу Дум, спустившийся к месту действия вместе с Тиллем.

Флаке даже несколько огорчился. Это обещало быть интересным.
Хотя не настолько уж он и расстроился. Паулина лежала чуть ниже него по берегу, что открывало неплохой вид на её грудь, «облепленную» черной мокрой тканью, через которую были заметны отвердевшие от перепада температуры соски.

-Знаешь, Рихард, - задыхаясь, возмущенно парировала девушка, не желая успокаиваться - эти изменения заставили меня несколько пересмотреть приоритеты!
-Вот поэтому я изначально не хотел с ним работать… - вздохнул Флаке.
-Эй, тебя никто не заставляет! – огрызнулась девушка.
-Да брось, - серьезно возразил Круспе.
-И зря ты трогал мою маму! – воинственно вскрикнула девушка, и, вскочив на ноги, бросилась на гитариста. Тот, улыбаясь, в мгновение ока скрутил ей руки, и, повалив на песок, сел сверху.

-А, ну да, я совсем забыл, - пробурчала девушка в песок, - это было плохой идеей. И все равно ты чмо!
-Да ты что? – издевательски-насмешливым тоном поинтересовался Рихард.
-Нет, я вру, - ядовито огрызнулась она, - слезь с меня, жиробасина.
-Это я-то жирный?!
-Ну не я же!
-А если найду?! – Рихард угрожающе начал задирать мокрую и грязную майку на спине, отчего новоиспеченная дама в панике заерзала.
-Ну-ка отпусти!
-Что, - усмехнулся мужчина, - очкуешь?
-Чой-та я очкую? – гордо возразила Ландерс, - Ты грудь мою видел уже, между прочим, больше мне бояться особо нечего.

Мужчина нагнулся к самому её уху, касаясь участка голой кожи на спине мокрой холодной тканью плавок. Это было странное и страшное ощущение, от которого кинуло в озноб, и поползли мурашки.

-А может, еще раз?

Тем временем группа размышляла над тем, осадить строптивого жеребца, или же просто отвернуться. С одной стороны, оставь ребята их вдвоем, можно было бы проверить теорию (или вариант) избавления от этого проклятия, но Ландерс бы этого не простила. С другой стороны, возникнет неловкая ситуация в группе, и возможно, конфликт.

-Я что-то не знаю, что делать, - встревоженно сказал Шнайдер.
-Эй, Тилль, что скажешь?
-А что тут, собственно, можно сказать? – Солист не сводил напряженного взгляда с пары, что не скрылось от всевидящих линз клавишника.
-Ну, вообще-то твоего товарища сейчас нагло отымеют прямо на пляже, - меланхолично заметил он, - Ты об этом жалеть не будешь?
-А чего мне жалеть? – пожал плечами Тилль, глядя куда-то вдаль, - Да и вообще: было бы ей неприятно, уже верещала бы, как кошка по весне.
-Поэтишно, - заметил Шнайдер.

*

-Круспе, ты конечно классный, но я не хочу с тобой спать. Ни просто, ни как-либо еще, понимаешь?
-Ага, - отстраненно ответил тот, водя ладонями по её холодной и влажной спине.
-Ты вообще меня слышишь? – угрюмо буркнула девушка.
-Ну, конечно, - улыбнулся он себе, - а ты чего думаешь, мне вот так вот просто крышу сорвет, и я тебя завалю?
-Ну, вообще-то да.
-Дура ты, Пауль. Я, между прочим, за женщинами ухаживать умею.
-Именно поэтому ты швыряешь их в воду без их разрешения.
-Ну, ты же не девушка, ты - друг.
-У тебя мозг есть? Ты противоречишь тем словам, что сказал секундой ранее.
-Под женщиной, я имел в виду чисто женскую суть, повадки…
-То есть ты тупо обхаживаешь дырку для совместного спаривания, даришь ей подарки и цветочки? Фи, какая банальщина! – фыркнула Ландерс под мужчиной.
-О, как грубо! Где же ваши манеры, фройляйн?
-К слову, у меня уже жопа затекла, - заметила дама, - А у тебя?
-А у меня все в порядке.
-В порядке все у него! – девушка попыталась стряхнуть с себя товарища, - Что ты все лапаешь меня?!
-Тебе массаж не нравится?
-С каких пор ты записался в массажисты, грязный извращенец?
-Прям таки извращенец?
-Да!

И тут девушка задохнулась от возмущения, чувствуя, как прохладные ладони друга переместились на грудь, ущипнув соски.

-Ты… Ты…
-Извращенец. Должен же я был оправдать свое почетное звание.
-Мудак ты почетный, МУ-ДА-А-А-АК.
-А что это у вас тут такое происходит?

Тиль появился внезапно.
Паулина почувствовала вселенское облегчение, как только Рихард соизволил убрать свои пакши от царских телес, будто бы её сняли с петли за считаные секунды от гибели, и отменили смертный приговор.
Очко Круспе в тревожном предчувствии разборок медленно сжималось с куриную попку. Тилль выглядел серьёзным.

-…Массаж.
-Массаж, - Линдеманн потер подбородок, - а мне можно?
-Ты знаешь, - заговорил Круспе, опуская взгляд. Затем встал, почесал затылок, - давай в следующий раз.

И гитарист, смущенно улыбнувшись, как можно скорее удалился в компанию, оставляя Паулину на волю нелегкой.
Та с трудом поднялась на ноги, и обиженно потирала задницу, так же отряхивая от песка мокрые вещи.

Тилль невольно залюбовался.

-Ты в порядке?
-А что, по мне не видно? – раздраженно ответила девушка. Песок на штанах лишь размазывался.
Ну не может этот балбес быть аккуратным. Вот и баба из него неряшливая.

-Он что-то сделал?
-Ничего непоправимого, - сердито ответила та, и, взглянув на фронтмена суровым взглядом, от которого хотелось плакать слезами умиления, ушла, задев его плечом.

***

Шел второй час ночи, но спать по-прежнему, никто не собирался.
Шнайдер оккупировал компьютер и играл, изредка отпуская комментарии, Рихард развалился на диване, и мирно покуривая, глядел телек. Оба недавно вылетели из покерного кона, разыгранного Тиллем и Флаке. Сами они, попивая пиво, все ещё играли, а Паулина молча кидала теннисный мячик в потолок.

Откуда дома взялся теннисный мячик, не знал никто.

-Эй, а где Оливер? – поинтересовался Кристоф у клавишника.
-Не знаю, - ответил он, сосредоточенно глядя на свои карты, - он ушёл часа три назад, и ничего… - он стал говорить еще более задумчиво, и чуть тише прежнего, - никому… Не сказа-а-ал…

Дум вскинул брови.

-Отличненько.
-Да ладно, - улыбнулся Флаке, и бросил взгляд на приятеля, а затем вернулся к игре, - ничего с ним не случится. Да и как бы плохо это не звучало, - он тут немножко не к месту.

Паулина перестала подкидывать мяч.
Ребята уставились на приятеля.
Он бросил карты на стол, и со вздохом принялся объяснять.

-Во-первых, на данный момент он не несет смысловой нагрузки. Сейчас у него по каким-то объективным причинам развилась хандра, и он не разговаривает. Разве никто не заметил?
-Это его нормальное поведение.
-А во вторых, - пропустив мимо ушей слова гитариста, продолжил Кристиан, - если находится неподалеку от Пауля, то дико нервирует его, что нам мешает решить возникшую проблему, которая, кстати, не терпит отлагательств.

-Флэш рояль, стерва! – злорадно улыбнулся Тилль, и швырнул свои карты на стол. Флаке огорченно вздохнул, и полез за деньгами.

Ландерс тем временем размышляла о том, не слишком ли показательно Линдеманн игнорирует ситуацию. Обычно за таким поведением прячется какой-то скрытый смысл. Не надо было лезть в душу к Тиллю: совместное творчество давало побочные эффекты, и хотели они того, или нет, они уже знали друг друга лучше, чем следовало бы.

Так вот, о Тилле.
Если уж с его стороны такой фатальный игнор очевидных фактов, то не означает ли это, что он уже строит на неё какие-то конкретные планы?

А то на то и сходится. Ну и если уж пошла такая пьянка… А не задать ли ему вопрос в лоб?

Сейчас нет концертов, съемок, и прочей дребедени. Да, такую меланхолию можно было бы приписать к творческим мукам, раздумьям над новой песней (Тилль вообще много думает), но уж больно напряженным он выглядел в последнее время.

Девушка продолжила подкидывать мяч, раздражая тем самым Круспе, который, тем не менее, упорно молчал.
-Чего молчишь, как не родной? – пялясь в монитор, задал куда-то в пустоту вопрос Шнайдер. Тем не менее, сказанное, все же, было адресовано единственной в доме женской особи.
-А чего говорить-то? Вы там и без меня все решите.
-Обиделся, что ли? – ухмыльнулся Рихард.
-А с тобой я вообще не разговариваю!
-Правда?
-Парни, парни! – мягко вмешался Флаке, - Перестаньте. Он и так не в духе, что вы его все дергаете?
-Да что ж вы, в самом деле? – вставил свое слово Тилль, - он мужик, в конце концов…

Солист бросил грустный взгляд на диван, где на данный момент довольно нескромно развалилась гитаристка.

-… Мужик. Справится.
-Ды-а-а… - улыбаясь, протянул Рихард.
-Ты рот свой закроешь сегодня, очко волосатое?

Рихард насупился, и стушевался, ощущая тем временем, что его хорошенько бортанули в пользу Пауля. То есть, защитник у Пауля есть, и надо бы поосторожнее со словами, хотя такой расклад гитаристу, конечно же, не по душе, ведь он только начал ощущать вкус свободы, возмещая свои обиды в колких упреках.
Да и неплохо сегодня получилось, на пляже.
Эта мысль позволила Круспе улыбнуться, и расслабиться снова. Он щелкнул кнопкой на пульте, переключая на другой канал, но, к сожалению, промахнулся, и надавил на другую кнопку. Из колонок домашнего кинотеатра послышались характерные непристойные звуки, на которые обернулись все, пока Рихард безуспешно пытался переключить «эту дрянь» как можно скорее. Но все безуспешно.
Руки его не слушались.

В итоге мужчина просто выключил технику, и вжался в кресло, потихоньку сползая вниз, чтобы со стороны ребят не было видно даже кончиков его растрепанных волос. Глупая паника почти отпустила, а вот стыд наоборот: накатил с новой силой.
Не избежать града новых шуток! Точно не избежать!

Да, неприятно вышло.
И угораздило ж в DVD порнуху забыть.
Вечно он забывает вытаскивать…

Повисшую паузу разорвал Шнайдер, который ради такого дела оторвался от игры, и снял оба наушника.

-Да ты, Рихард, просто огонь!

Все дружно загоготали.
Паулина довольно улыбнулась.

Не смешно было только самому пропалившемуся. Ну и Оливеру, который хрен знает, где мотается (прим. авт.: а он-то уж точно знает).

-А давайте спать! – как ни в чем не бывало сказал Рихард прочистив горло, и отложив пульт в сторону, навострил лыжи в сторону своих царских палат.
Отличный выход из ситуации.
-Просто чудеса этики, товарищи! – хохотнул Шнайдер, обнажая ряд белоснежных зубов, - Вот можешь же, когда надо.
-А когда захочет, не может! – злорадно «накинула» Паулина, за что оперативно получила подушкой по милому личику. Тенисный мяч выскользнул из её рук, и, не долетев до потолка, начал снижаться, и угодил прямо в вазу, непонятно зачем стоящую на комоде. На нее вообще никто не обращал внимания, то тех пор, пока она осколками не осыпалась на пол.
-А ведь это был подарок… - вздохнул Тилль, - Кажется, действительно пора спать.

Флаке кивнул, и, уходя, прихватил с собой разъяренного Круспе. Шнайдер предпочел остаться, и поиграть еще часок-другой, а под светом настольной лампой Тилль пытался разобраться со своей писаниной. Ему-то уж точно было не до сна. Паулина перетащила свою пятую точку в кресло, и напряженно размышляла о своей тяжкой доле, и о том, как же ей быть. В одной стороны, так и свербило объясниться с Тиллем, и расспросить, что да как, с другой стороны казалось, что еще слишком рано.

Тогда это «слишком рано» как-то не вписывается во временные рамки, установленные обстоятельствами. Время капает, осталась всего половина недели. Эти дни, несомненно, были очень насыщенными и стрессовыми, но раз уж так получилось, то ничего удивительного в этом нет, и с решением не стоит затягивать.
Паулина не просто неплохо, а очень даже хорошо знала Тилля, и в том, что он будет довольно долго решаться на столь важный шаг, как секс с ней, она была уверена процентов на семьдесят.

«У нас просто нет столько времени».

Значит, придется дождаться, пока свернется Дум, и только потом как-то подкатить со всем этим делом к Линдеманну…

Паулина мысленно взвыла. Она совершенно не была к этому готова. Не мысленно, ни морально, ни как-либо еще, если такое возможно.
Как она подойдет к нему?
«Тилль, ты извини, тут такое дело… Нет времени объяснять, просто пошли трахаться» или «возьми меня на столе, и не смотри на меня так»?

Девушка потерла лоб ладонью.

От одной только мысли, что она подойдет к этому столу, и отвлечет Тилля от работы столь диким предложением, девушке стало стыдно перед самой собой.

-Кнопка? – Почти шепотом позвал девушку Шнайдер, чтобы не мешать фронтмену работать.
-М?
-Ты еще здесь?
-Нет, блять, - так же шепотом, с сарказмом ответила девушка.
-Слушай, пиво из холодильника принеси, пожалуйста.
-А сам?!
-Да… Черт, меня подсветили! Принеси, а…

Девушка вздохнула, и подала товарищу бутылку.

-Ты долго еще тут сидеть собираешься?
-Не знаю, - ответил барабанщик, - А что?
-Да ничего, просто спросил, - несколько разочарованно ответила фройляйн, и решила, что будет ждать до победного, а пока можно включить телевизор, и хоть чем-нибудь занять себя, и свою дурную голову.
Так она и поступила.

Девушка прощелкала каналы один за другим, остановившись только на сериале «сверхъестественное», серия которого, судя по всему, только-только начиналась, но резонно решив, что сверхъестественного в её жизни и так предостаточно, Ландерс переключила на футбол.
Футбол она, кстати, тоже не особо-то и любила, но вот вникать во что-либо другое сейчас ей не хотелось, да и не получилось бы.

Кроме того, не хотелось мешать Тиллю. Телек, знаете ли, раздражает иногда.

-Кто играет? – подскочил жизнерадостный Шнайдер, и плюхнулся рядом на диван.
-Да… Кубок Италии, - буркнула девушка, которая сидела, подперев щеку. Её лицо выражало вселенский интерес и готовность внимать.

-Опять повторы, - вздохнул Шнайдер, - третий раз уже это смотрю.
-Тебя никто к дивану не привязывает.
-И то верно, - хлопнул Шнай ладонями по коленям, вместе со своей бутылкой пива отправился к себе наверх.

Что ж, настало время решительных действий.

Действия-то решительные, в отличие от человека, который запланировал эти дела вершить. У него (а точнее у неё) предательски вспотели ладони, и судорожно начал работать мозг, пытаясь сгенерировать из имеющихся планов и мыслей достойную вступительную речь, что должна была толкнуть Тилля на это безрассудство тоже.
Получалось… Э-эм… Не получалось, чего таить.

-Тилль? – тихонечко окликнула девушка солиста.
-М?
-Отдохнуть не хочешь? Прогуляться?
-Нет.

Ландерс раздосадованно отвернулась обратно к телевизору.
Что же, черт возьми, придумать?
С одной стороны охота, чтобы все это напрягало по минимуму, с другой стороны так не хотелось возиться со всеми этими словесными прелюдиями, что аж сердце сворачивалось в куриную задницу при мысли, что придется юлить, намекать, и нести всякую несусветную чушь.
Тилль, в общем-то, тоже намеков не любит, хотя бы просто потому, что он их плохо понимает.

Не дав себе возможности передумать, девушка решительно двинулась к Тиллю, и слегка похлопала его по плечу.

-Что надо тебе, Кнопка?

Девушка подавила волну раздражения, ведь на самом деле она терпеть не могла, когда её так называли. Во все, в общем-то, времена.
Она облокотилась о стол, сложив руки на груди, и решительно сказала:

-Дело есть.

Фронтмен отложил исчерканные листы в сторону.

-Я понял. А то бы ты меня так просто звал на прогулку, - мужчина ухмыльнулся.
-Есть у меня идея, короче, - Паулина замялась, и нервно выдохнула, - может помочь. Только надо, чтобы ты меня трахнул.

Тилль приподнял одну бровь, и усмехнулся.

-Я?
-Ну не я же. Хотя мысль интересная.
-Да я к такому не готов… - меланхолично ответил мужчина, глядя в пол.
-Да? Серьёзно? – с сарказмом спросила дама, - а мне вот казалось, что наоборот.
-Это с чего это ты взял?
-Тебе по порядку перечислить? Хорошо – Ландерс заметно нервничала, - в машине на мои ноги пялился не Круспе, не Шнайдер, и даже не Флаке – а ты. А вчера, пока меня мацал Рихард, ты чуть дырку в нас взглядом не провертел. Когда к нам подошел, бедного чуть микарус не обнял! Так угрожающе ты выглядел.

Тилль заинтересованно наблюдал за активно жестикулирующей девушкой, и улыбался.

-А ты всегда такой замечательный, или у тебя по какой-либо другой причине зрение и внимание обострилось? – улыбаясь, просил он.
-Тьфу, ёпт, стоишь тут, распинаешься…
-Так, - мужчина, дотронувшись до талии девушки, решительно отодвинул её в сторону, - Давай… Давай отсюда, не мешай мне работать. Это, между прочим, наше общее дело, так что итог будет зависеть и от меня тоже.
-Но… Ведь… - растерялась оппонентка.

Но Линдеманн был непреклонен, и она, надув губы, откупорила бутылку вискаря, и, сделав внушительный глоток, решительно устремилась наверх, чтобы залить и развеять свою обиду, которая сейчас была как никогда остра. Так же девушку глодала совесть. Мол, надумала себе про Линдеманна такого, а он ничего и делать не собирался.

Поесть бы еще не помешало... Хотя, сейчас вряд ли что-либо в горло полезет. А вот за вискарь Рихард не обидится. По крайней мере, дама на это рассчитывала.
Ну вот, с этим самым расчетом, бутылкой, и маленькой салатницей оливье, которую она все же раскопала в холодильнике, расстроенная виновница "торжества" поднялась наверх. Но там ее ждал сюрприз, и именно сейчас было бы в самый раз решить, неприятный он, или же это просто обычный вечерний ничего не значащий пустяк.

Ах, если бы можно было знать наперед.

Сюрприз этот выплыл внезапно, и застал Ландерс врасплох, перекрывая все пути к бегству, и оставляя лишь один выход - вход в собственную спальню.
-Куда спешишь?
-Навстречу приключениям, - саркастично отозвалась девушка, - Три часа ночи, друг мой. Я могу спешить только в библиотеку. Вот, видишь, попить взял, и закусить, чтоб не шуметь особо. Когда я ем, я глух и нем, знаешь ли.

Рихард, грозно глядя на грубиянку, отобрал у нее все, и отставил на стоящую рядом тумбочку, коих по дому было несметное количество, будто хозяину жалко было их выкидывать, и поэтому отовсюду их просто свозили сюда. Да и хрен знает этого Тилля, что он там с ними делает. Не исключено, что ремонтирует или коллекционирует. Может, вон, вообще трупы прячет.

-Э-эй, - шепотом возразила девушка, стараясь не шуметь, тем временем, как расстояние между телами гитаристов медленно сокращалось по задумке Рихарда.
-... Ты чо это..? Салат отдай!
-А то что? - ядовито поинтересовался он.

Девушка попыталась нанести удар коленом Рихарду в пах, но тот ловко увернулся, и, схватив за руки девушку, завел их ей за голову, и всем весом вдавил ее в дверь. Все это делалось в абсолютной тишине, разбавленной лишь тихим шумом телевизора, работающим в гостиной, и жалобным скрипом пола под ногами.

-А то! Мой салат! Хочу - съем, хочу - по роже тебе размажу.

Рихард хмыкнул.

-Я тебя сейчас самого размажу.

Девушка сдавленно пискнула, когда мужчина повел бедрами, сильнее вдавливая немку в гладкую белую поверхность двери.
-Бог ты мой, что ты делаешь?
-Наслаждаюсь моментом, - ядовито прошептал мужчина ей на ухо, и, закрыв глаза, пытался насладиться атмосферой, ощущениями, и девушкой под ним. Оставить все мысли о дружбе и сотрудничестве, и предаться обаянию ситуации. Это было бы вполне себе реальностью, если бы она так не елозила.
А она знай себе - корчилась, стоило ей только в шею подышать.

-Да не дергайся ты.
-Что ж ты доебался до моей шеи? - процедила фройляйн, прижав голову к правому плечу, которое атаковал Рихард, и пытаясь избавиться от стада огромных неприятных мурашек, волнами бегающих по коже от этого действа. Сам Рихард же мысленно возликовал, будучи уверенным в том, что нашел эрогенную зону.
Он не спеша поднял края футболки девушки, и забрался под нее руками, поглаживая гладкий плоский живот, и поднимаясь вверх.

-Тебе не кажется, что трахаться здесь было бы несколько... Не стоит?
-Мне все равно, - пробубнил он, но вскоре чуть отстранился, и ответил - но если ты настаиваешь...

Он не отпустил девушку, и, держа ее за одну руку, потащил в душ, что находился прямо по коридору.

-Только не включай свет, - прошипела она, будучи втолкнутой туда первой.
-Почему?
-Тебе все по порядку объяснить, или как?
-Да ну и хрен с тобой, - равнодушно ответил Рихард, и зашел следом, прикрыв за собой дверь, и закрыв ее на щеколду.

Паулина снова оказалась прижата к стене, потерпев сокрушительный натиск товарища. На этот раз к холодной плиточной.
Мужчина буквально не давал продохнуть, жадно целуя прихуевшую от неожиданности Паулину, не теряя времени, и оперативно стягивая с нее майку. Она на поцелуй отвечала, но к счастью или сожалению - не так активно. Скорее просто от неожиданности она допустила такую глупость, и со странным внешним спокойствием взирала в темноту куда-то поверх головы потенциального любовника, и в отличие от него, не чувствовала ничего, кроме того, что мерзнет. Кафель еще, знаете ли, никого не грел.

Нет, если оценивать объективно, Рихард все делает верно. Да не просто верно, а замечательно! Это просто обязано навиться дамам.
Но это только объективно. В отличие от дам, он не может забыть, что Рихард все-таки его друг (ну хорошо, хорошо! Товарищ…), вот так просто закрыть глаза на все рамки и морали, и дать, фигурально выражаясь, в жопу. Это не прельщало молодую гитаристку, ведь она совершенно не могла себе представить, как же будет дальше с ним разговаривать, вернув себе свой нормальный облик.
Мужчина поглаживал ее грудь, покрывая поцелуями шею и ключицы, а Ландерс, дрожала то ли от холода, то ли от предстоящего испытания, и искренне пыталась собрать мысли в кучу, и сосредоточиться на ощущениях.

-Ландерс… Почему ты такой охуенный? – пробубнил Рихард, целуя девушку в шею, от чего та, кажется, наконец начала «таять», с удивлением и некоторым страхом понимая, как легко его накрывает пока еще незначительное возбуждение. Испытав все это на себе много раз, Ландерс ни разу в своей гребаной жизни не задумался о том, КАК ИМЕННО это испытывают девушки. Его вообще в этот момент волновали несколько другие вещи…
-Ну не стой ты, как бревно, сделай что-нибудь, - несколько раздосадованно воскликнул Рихард, который дрожал от нетерпения. Животом, в который мужчина упирался бедрами, Паулина хорошо чувствовала, что проблема становится все отчетливее…
-Я боюсь,- зажмурив глаза, нерешительно ответила она.
-Да ладно тебе, - хмыкнул Рихард, - я помогу, не изверг же.

Послышался шорох снимаемой одежды, которая тут же полетела на пол. Как оказалось потом, это была лишь футболка.

Рихард осторожно взял её ладонь в свою, и положил себе на ширинку, своей рукой направляя девушку на путь истинный. Что и как расстегивать, что и как трогать. Когда она коснулась горячей кожи там, под резинкой трусов, то подумала, что провалится сквозь землю.
О, как бы это было прекрасно!
Но если высшие силы и существовали, то они нагло игнорировали мысленные вопли о помощи, и вообще откровенно угорали над подопечной.

-Возьми его, - выдохнул Круспе.

Девушка послушно взяла в руку член, и начала двигать ею. В этих действиях для неё ничего нового не было, но раньше с кем-то другим она этого, ясен-пень, не делала.

-О боже… - смущенно прошептала Паулина, просто не веря, что это происходит. Была бы возможность, хлопнула бы себя рукой по лбу, и закрыла бы ею глаза, что охарактеризовало бы крайний стыд. Но такой возможности не было, так же как и у Рихарда не было возможности увидеть её пылающие щеки.
А ему и не надо было. Ему и так замечательно.

-Вот ты мне скажи, - немного привыкнув к происходящему, сказала девушка, - стремно девственность терять?

Гитарист несдержанно прыснул.

-Я-то откуда знаю? Мне такого счастья природой-матушкой не дано.
-Ну тогда ты это… Давай без резкостей, хорошо?
-А что, жесткий секс уже не нравится?
-Ну… Если только в качестве доминирующей стороны, - осторожно ответила Паулина.

Рихард, слегка погладив живот гитаристки, легко спустил с неё брюки, которые, к слову, даже расстегивать не нужно было: и так болтались, как на вешалке. Несмотря на это, фигура его стала по-женски привлекательной: грудь, попка, все было, даже торчащие кое-где мослы ничего не портили.

-Как ты можешь быть таким тощим? – изучая руками каждый сантиметр тела девушки, и стараясь его зачем-то запомнить, спросил Рихард. Хотя, когда ему еще выпадет шанс трахнуть своего фем-дружка? Наверное, никогда, так что здесь все резонно.

-Просто кто-то пожрать мне не дает, - съязвила немка.
-Да ну? – возразил мужчина, разворачивая Паулину лицом к стене, и легким поглаживающий движением в районе поясницы, заставляя её чуть прогнуться в талии.
-Тебе не кажется странным, что мы говорим о еде, пока дрочим друг другу?
-Фу, как некультурно! – картинно запротестовал Круспе, поглаживая девушку между ног. Мужчина был доволен и Паулиной, и собой, поскольку она уже намокла, и это было своего рода негласным комплиментом. Свободной рукой он приспустил свои штаны вместе с бельем.
-Ну, теперь – терпи. Будет больно.

Внутри у Паулины все замерло, да и возбуждения от такого заявления заметно спало. Держа руку наготове, чтобы если что закусить её и не орать, девушка напряженно ждала кары.

Карающее оружие нежно и легко коснулось правой ягодицы. Девушка ощущала жар чужой кожи, и с нетерпением ждала того, что же все-таки произойдет.
Рихарду пришлось повозиться: в ванной не было ни единого окошка, а значит, царила непроглядная тьма, к которой как ни привыкай – нихрена не видно.

-Ты можешь выгнуться получше?
-Я тебе балерина? Гимнаст?
-Да вот так!
-Ай, черт!
-Не ори!
-Не ору!
-Подвинься вправо! Да не так, ну!
-Сам поправь, раз такой умный!... АУ!!!
-Не ори ж ты, говорю, - прошипел мужчина, - Я как раз попал.
-Да, ты попал, сука!

Гитарист рассмеялся, и слегка двинул бедрами. Паулина уперлась лбом в холодную кафельную плитку, зажмурила покрепче глаза, и стиснула зубы, чуть слышно простонав. Лоб неприятно скользил по гладкой поверхности, потому что его покрыла испарина, как и все тело, в общем. Рихард, внимательно следя за реакцией партнерши, сделал еще несколько уверенных движений, от которых у немки выступили слезы на глазах, а в висках и ушах гулко бухала кровь, в такт сердцебиению. Но ничего тут не поделаешь.
Как оказалось, к чужому телу внутри себя привыкнуть можно.

«Ну, ведь все девушки это делают!» - подумала было Ландерс, хотя страсти и чувствительности ей это не предало. К сожалению, мальчику этого никто никогда не объяснял, пока он рос, да и он сам не интересовался. Стереотипное мнение о том, что «сначала больно, а потом приятно» было столь распространено, что милый Пауль жил и не думал, что девушке может быть больно на протяжении ВСЕГО первого раза.
Но реальность оказалась суровой, и беспощадной. Теперь уже женщина никак не могла сосредоточиться на ощущениях, её волновало только то, что ей холодно, больно и неудобно, поэтому, когда Рихард вытащил из неё член, и попросил ему помочь рукой, она просто повиновалась ему, даже не уловив суть того, что он от неё требовал. Он так же её направил.
Вскоре мужчина кончил, облокотившись рукой о стену, где-то поверх плеча любовницы.

Ландерс растерянно вытерла руку от липкой вязкой жидкости о собственный живот, и тихо спросила:

-И это чо..? Это все, что ли?
-Ну, можно и повторить, если ты не против, - усмехнулся немец, пытаясь отдышаться.

Воспоминания о проведенном вместе времени были еще слишком свежи, чтобы идти на такой риск.
Жизнь и так уже не станет прежней.

-Н-н-нет, не стоит, - испугано хихикнула девушка.
-Иди давай, мойся,- похлопал её по плечу товарищ, - Воду только не выключай, я после тебя.

Мужчина оделся, и, нащупав дверь, поспешно скрылся, тихонечко прикрыв её за собой. Уходя, он включил девушке свет.

Ландерс, все еще пребывающая в состоянии прострации, равнодушно осмотрела свое тело.

Синяки на локтях, еще два на заднице, а на внутренней стороне бедер засыхающие кровоподтёки, которые кое-где были смазаны.

-Я ебался, или меня били? – хмуро изрекла дама, поглядев затем в зеркало на свою уставшую мордашку, - у них что, всегда так? У каждой?

Она включила душ, и залезла под него, даже не удосужившись отрегулировать воду.
Какая вода, о чем вы? Ее сейчас обуял дичайший приступ философии, который вообще отвергал любое наличие реальности.
Поэтому даму можно было даже смело купать в кипятке, - она бы заметила не скоро.

«Да как они живут вообще? То ПМС каждый месяц, то беременность, то… Это вот», - на последней мысли девушку слегка передернуло. Она решила прервать размышления, и смыть с себя хотя-бы кровь.

Но она даже не подозревала, что тем временем творится за пределами комнаты без окон.

Коридор, в котором сегодня изменилась её судьба, казался просто волшебным.
Или, блять, проклятым, как думалось Рихарду сейчас, ведь усадив его на ту самую тумбочку, и нечаянно сдвинув на пол оставленную любовниками тару, которая разлетелась вдребезги, но никого, вроде, не разбудила, Тиль держал его за грудки, и глядел в глаза разъяренным взглядом. Круспе оседал под таким напором, хотя он уже дрался с Тиллем, и не раз, будь то по пьяни, или просто какой-либо очередной дилеммой. Сейчас он слишком устал, чтобы оказывать активное сопротивление горе мышц, масса которых переваливала за центнер.

-Что, позволь спросить, ты там делал?
-Тебе какое дело?
-Ты её трахал?
-Ты в своем уме? Отпусти меня. На время вообще смотрел? Четвертый час, а ты тут посуду крушишь!
-Я спрашиваю: Ты. Её. Трахал?
-Тебе не кажется, что ты, мать Тереза, не в свое дело лезешь?

Не отпуская гитариста, Линдеманн зарядил увесистым кулаком Рихарду прямо в челюсть, от чего та хрустнула, а её владелец глухо простонал, и схватился за щеку.

-У тебя совсем крыша едет, что ли? – после недолгой паузы ответил Рихард, открывая и закрывая рот для того, чтобы понять, все ли на месте, - Так найди себе бабу! Пауль вообще взрослый человек, и, наверное, сам разберется, кому давать, а кому нет! - шепотом, но горячо отпарировал он.

Тилль занес руку для второго удара, но не сделал этого. Он просто разок встряхнул товарища за грудки, и вкрадчиво ответил:

-Если она завтра будет не в себе, - я тебе сверну шею.

Гитарист, было, открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но Тилль перебил его:

-…И все на том.

Наивный товарищ Линдеманн все это время терялся в догадках: дала ли Ландерс сама, или же подверглась принуждению. Второй вариант вызывал злость и ярость, первый – обида, что было еще хуже. Но даже если и так, то он сам виноват…. Промедлил с моментом, добровольно отказался от предложенного, но столь ожидаемого «угощения».
Все эти факты неумолимо портили настроение, вызывая желание напиться вдрызг, разнести полквартиры, а потом на этих руинах трахнуть какую-нибудь шлюху, жестко и беспощадно.
Обычно такое с Тиллем бывало, как только он начинал тянуться к какой-нибудь новой, симпатичной ему девушке, но сейчас он был так зол, что просто проигнорировал этот факт. Он отпустил Рихарда, который настороженно и обиженно посмотрел на него, а затем медленно, все еще держась за челюсть, слился в гостиную на свое законное место ночлега – диван.
Мужчина остался в задумчивости сжимать и разжимать кулаки, вслушиваясь в шум воды за дверью в конце коридора.

***

-Слушай, а ты во снах разбираешься?

Сонная Паулина протопала мимо Флаке, почесывая затылок. Вид её был эпичен: большая растянутая майка расцветки «серый меланж», и желтые «семейники» в ярко-зеленый ромб.
Не смотря на то, что девушка не выспалась, спала она прекрасно, и никакие сомнения и мысли её не терзали. Она уснула уже тогда, когда падала на своё ложе.
-Не-а, - отрываясь от чтения, ответил клавишник. У него в руках была книга, с ужасающей обложкой малиново-розового цвета, со страстно целующейся парой в качестве вдохновляющего на чтение фактора.

-Флаке, где ты раскопал эту жесть? – скривившись, и приподняв в удивлении правую бровь, спросила девушка.
-Что? А, - мужчина чуть смутился, - Я убирался, и нашел это под диваном.
-Какой черт тебя дернул залезть под диван? - хозяйничая за кухонной стойкой, продолжила расспросы девушка.
-В отличие от вас я знаю, что под диваном тоже надо убирать, а не просто заметать под него мусор.

Ландерс неопределенно махнула рукой, мол «да к черту это все».

-А что это ты снами заинтересовался?
-Да тут понимаешь какое дело, - начала было Ландерс, но хлебнув кофе, сморщилась, - Холодный… Короче, приснился мне Шнайдер. Дарит мне, значит, сланцы пляжные, желтого цвета, и говорит таким загадочным тоном: «Это только начало…». Вот я и думаю, к чему бы это…
-Привет, принцесса, - в комнату вплыл улыбающийся Шнайдер.
-А-а-а, привет, танкист. Легок на помине. Долго ты спишь, однако.
-Да ты никак в хорошем настроении? Я-то? Нет. А вот ты точно на пожарника сдаешь.
-Я баба, мне можно.

Шнайдер хмыкнул.

-Слушай, а ты во снах разбираешься?

Барабанщик недоуменно воззрился на фройляйн.

-…А хотя ладно, не важно. Где Тилль?
-Они морды друг другу бить пошли, - меланхолично ответил Флаке, глядя в книгу.
Паулина подавилась кофе, и закашлялась.
-Не понял, - ответила она, все еще задыхаясь от жидкости, попавшей «не в то горло».
-Не знаю, он сегодня злой какой-то. Выцепил Цвена сразу же, как только он встал, и они куда-то ушли.
-А у Круспе рожа опухла с правой стороны. Интересно, почему?

«Да, действительно» - подумала про себя девушка, и залпом допила злополучный кофе.


Тем временем, на заднем дворе двое мужчин сошлись в честном полуденном поединке. Нет, они вовсе не продолжали свои разборки (хотя такие порывы были), а договорились размяться, и сбросить напряжение.

-Ты меня извини за вчерашнее, - сказал Тилль, нанося Рихарду точный удар в нос, от которого тот успел увернуться, и нанес ответный, - Я не специально.
-Правда? Не специально? – с притворной вежливостью ответил гитарист, потирая только что ушибленную грудь, и пытаясь отдышаться, - А мне показалось, что ты мне голыми руками собираешься сердце вырвать.
-О, драма изо всех щелей лезет!
-Я серьезно. Отдохнуть тебе надо…

Рихард снова встал в боевую стойку, прикрывая кулаками лицо, но ему это мало помогло. Точным ловким движением Линдеманн зарядил в место удара своему другу звонкую пощечину.

-А-а-ау! Да как ты… По той же щеке!
-Ты знаешь, - улыбнувшись, ответил мужчина, - во времена бурной молодости мне несколько раз ломали одно и то же ребро, и я даже думал иногда, а не удалить ли мне его нахрен.
-Я смотрю, ты сегодня лирически настроен, - буркнул хмурый брюнет, и сел на качели, легонько покачиваясь, но не отрывая ног от земли.
-Есть такое.
-Мне б такое настроение после двух часов сна.
-Мысли мучали? Совесть?
-Челюсть, - грустно вздохнул Круспе, - и чего ты так разнервничался?
-Признаться, я и сейчас на взводе.
-Тебе она нравится, да? – серьезно спросил брюнет.
-Я просто не хочу, чтобы ты мне парня травмировал. И вообще, не дай бог пидором станет.
-Ой, да ладно, - отмахнулся Круспе, - сказки тут сочиняешь с моим счастливым концом, и своим несчастным. Ты гляди с чувствами осторожнее. Ландерс так вечно ходить не будет, - мужчина почесал затылок, - надеюсь… А то сам голубым заделаешься.

Круспе никогда и в голову не приходило, что Тилль вполне может быть бисексуалом. Удивительно, как этого можно было не понять, снявшись с ним, к примеру, в «Mann gegen mann». Сам же солист как можно реже предпочитал посвящать своих согрупников в результаты личных опытов подобного рода, хотя и частенько выливал размышления в песни. Эзопов язык вообще замечательная вещь: напишешь гадость, или же великую мысль, - тебе подобные поймут. Рихард вот, видимо не ему подобный, - не понял, но тут нет ничего удивительного, поскольку мужчина всегда интересовался больше собой, чем окружающим миром. Он всегда требовал к себе внимания и любви, но так позорно отхватил в коридоре по щам.

Тилль усмехнулся, глядя в одну точку.
Задумался.

-Чего? Чего это ты смеешься? – настороженно спросил гитарист.
-Ну и как она? – с улыбкой глядя на Рихарда, спросил фронтмен.
-Да жива вроде.
-Я знаю, что ты парень хоть куда, и у тебя там тоже, хоть в огонь, хоть в воду, хоть в медные трубы, но я не об этом.
-А… А ну… Ну как обычная девственница. Всего боится, но кое-что умеет. Думаю, благодаря тому, что был… была мужиком.
-Тебе не жалко было?
-Кого? Её, что ли? Эм… Ну она молодцом держалась.

Тиль потер лицо ладонями, и хмыкнул.

-Дурдом. Упоротый лысый гигант-травник бегает черти где, гитарист лишает другого гитариста девственности, предварительно обращенного в бабу, а потом мы сидим и обсуждаем это в садике на качельках. А теперь, кто-нибудь, скажите мне, что я нормальный.
-Ты нормальный… - глупо повторил Рихард.

-А вы чего это тут делаете? - с подозрением спросила девушка, глядя на Тилля и Рихарда, который периодически прикладывал руку к щеке. Она стояла в дверях, сложив руки на груди, и так и не удосужившись переодеться.
Рихард хмыкнул, увидев её желтые веселенькие рейтузы, которые никак не сочетались с её серьезным и растрепанным видом.

-Обои клеим, - меланхолично ответил Тилль.
-А почему у этого морда опухшая? – как бы невзначай поинтересовалась Паулина.
-С лестницы упал, - перебил Линдеманн гитариста, который уже было хотел что-то возразить.
-Детский сад. Какие планы на сегодня?
-Парни в клуб собираются. Флаке Оливера пойдет искать, а то совсем пропал куда-то малый. Тилль дома остается. А ты как? С нами в клуб?
-О, нет-нет, - замахала руками девушка, - в клуб я не пойду.

Тилль усмехнулся.

-Ну, тогда сиди дома. А я пока в город по делам смотаюсь.
-Продуктов купи, а то наша женщина все уничтожила, пытаясь побороть свой стресс.
-Ага, - небрежно бросил Рихард, уходя.

Девушка закатила глаза, и исчезла в доме, а Тилль наконец-то успокоился, убедившись, что с ней все хорошо.
Как камень с души упал, но Рихарду он все-таки влепил не зря.


***

-Эй, - солист похлопал по плечу гитаристку, которая сидела, уткнувшись в книжку с пресловутой малиновой обложкой.
-А?
-Пошли.
-Куда?..
-О мой бог, ты где нашел это?
-А это не я, это Флаке… Под диваном валялась. Это вообще у тебя надо спросить. А куда идти-то?
-В гараже поможешь мне.
-У тебя гараж есть? – недоуменно вскинула бровь девушка, - А что еще у тебя есть, о чем я не знаю?
-База подземная, с ракетой, и завод по производству пончиков. Давай, поднимай свою тушу, мне одному там до ночи не управиться.
-Дай хоть главу дочитаю.
-Пауль!..
-Ну, хорошо, хорошо! – девушка захлопнула книгу, и поплелась вслед за мужчиной.

Гараж представлял собой вопиющий бардак, и являлся складом ржавого (и не очень) железа в чистом виде. Посреди всей этой вакханалии величественно разваливался голубой мотоцикл.

Паулина с опаской ткнула в него пальцем, и спросила:

-Это что?
-«Восход».
-Откуда это здесь?

Тилль пожал плечами.

-От старых хозяев остался. Я пробовал его починить, да без толку. Рычит, дымит, и с места не трогается.
-И масло у него, кстати, течёт.
-Ладно, хрен с ним, пусть стоит. Не по зубам будет – на запчасти разберу.
-Которые будут здесь валяться, как и все остальное…
-Давай сначала разберемся с этим хламом, а потом уже и за байк решать будем.

Ха-ха, какое громкое «байк»!
Работа закипела нешуточная. Ребята таскали на себе столько, сколько могли унести, хотя Тилль периодически давал баба-Паулю затрещину, чтобы тот слишком уж не нагружался.

-Давай помогу!
-Нет, я сам!

Девушка отчаянно пыжилась, выкатывая мотоцикл на свет божий. Свет божий, видимо, был искренно против, поэтому байк шел туго и медленно.
Мало того, что Ландерс была вся в земле, ржавчине, и краске, так теперь она еще вся измазалась в мазуте. Впрочем, Тилль выглядел не лучше.
Устав смотреть на жалкие потуги товарища, мужчина помог ему откатить это советское чудо в положенное место, и теперь они удовлетворенно осматривали плоды своих трудов.

-А он больше, чем казался, - глубокомысленно изрекла девушка, обводя гордым взглядом практически пустой гараж.
-Теперь сюда машина поместится.
-Ага, надо Флаке сказать.
-Спасибо тебе, в общем. Сам бы не справился.
-Да не гони, справился бы. Просто вдвоём веселее и быстрее.
-Истина.
-Все, мыться пошли.

Тилль перехватил за плечо девушку, которая уже спешила занять оборону в ванной на втором этаже.

-Погоди-ка…
-Чего?
-К пляжу пойдем.
-В таком виде? Зачем?
-Да ладно, народ либо тусует где-нибудь, либо дома, время всё-таки не шесть вечера. А так от мазута весь дом оттирать придется.

Квалифицируя себя, как ленивую задницу, Паулина подумала, и сообщила, что сходит в дом за всем нужным, и они двинутся к водоёму.
***

Ребята не спеша топали по сумеркам к намеченной цели.
Девушка разулась, и держала сланцы в руках, потому что просто из них выскальзывала. Обуви по размеру у неё сейчас не было, а покупать никто не собирался, ведь никто и не думал, что это продлится долго. Она думала о своем, ощущая приятную усталость в мышцах, и любовалась закатным небом.

Как только ребята добрались до пляжа, и скинули вещи на песок, Тилль вежливо предложил:

-Ты первый.
-Ну, водоем большой, двоих вместит. Я в белье лезть собирался.
-Кто ж в белье купается? - хмыкнул мужчина.
-Ну, смотри сам.

Девушка пожала плечами, и двинулась вперед, к воде. По дороге она не очень грациозно сняла с себя остатки одежды, чуть не запуталась в рейтузах, но плавно, и почти беззвучно погрузилась в воду.
Тилль тем временем сидел грязный и задумчивый, устремив свой творческий взгляд на столь прекрасный пейзаж, который сейчас открывался его взору. А именно: небо, глубокого синего цвета, которое чуть светлело к линии горизонта, и плещущийся черный стройный, и чуть угловатый силуэт, на фоне всей этой красоты (прим. авт.: это он еще не видел расплывающегося от тела Паулины черного маслянистого пятна, хе-хе). В такой вечерок было бы неплохо засесть где-нибудь с удочкой, и наслаждаться тишиной, которой могла одарить тебя природа. Впрочем, солист был доволен и тем, что имел сейчас.

Да и не такая уж здесь тишина, если на то пошло. Пригородный поселок - не село и не деревня, он вполне оживлен по ночам, поскольку здесь проживает большое количество людей, да и трасса не слишком-то далеко, поэтому звуки ночной жизни доносятся и сюда в том числе, хоть и не так интенсивно. Так же здесь живет много молодежи (много БОГАТОЙ молодежи), которая ночью занимается всем чем угодно, но только не спит.

-Тилль!

Окрик вывел мужчину из задумчивости.

-Чего?
-Сюда иди, помоги.

“Помочь?” - Хмыкнул Тилль, направляясь к девушке. Он шел, чувствуя под ногами прохладу песка, и дуновение ветерка, который еще не совсем остыл, и приятно ласкал кожу. Сердце отбивало волнительную чечетку, а на лицо от чего-то просилась улыбка.

Не плохой, всё-таки, вечер.

На оставшихся двух-трех метрах берега мужчина набрал скорость и с плеском погрузился в воду. Паулина настороженно всматривалась в темноту, ища глазами друга, и поэтому испугалась и чуть не подпрыгнула, когда он вынырнул от неё буквально в двух шагах.

-Так и обосраться можно! Прекрати брызгаться, и так уже зубы стучат от холода.
-Чего звал? - проигнорировал мужчина истерические выпады подруги. Тут же ему в нос уперлась мыльная губка. Где было само мыло, осталось загадкой.

-Спину потри, достать не могу, а там это… Пятнище здоровенное.

Тилль усмехнулся, и повиновался просьбе гитаристки, которая уже стояла спиной, и ждала, собственно, чуда. Очевидно, сделав неловкое движение, солист задел ссадину на плече девушки, которую за чернотой и видно-то не было, отчего та болезненно зашипела:

-Лс-с-с, аккуратнее! П-пожалуйста…
-Я не заметил.
-Да я не со зла, - тихонько ответила она, и повернулась к мужчине, но вот в глаза не смотрела. Тилль тем временем удивлялся одновременно одному факту, и мысли, которая его касалась: откуда в Ландерсе столько женского обаяния.
-... Я просто немного… Нервничаю, - она хихикнула, и подняла на мужчину тревожный взгляд.
-И зачем же ты нервничаешь? - меланхолично вопросил Линдеманн.
-Мне кажется, что должно что-то случиться.
-Бог ты мой, ну не делай ты вид, будто ждёшь, что тебя утром расстреляют. Что вообще может произойти после всего, что уже свершилось?
-Ну, например это… - девушка моментально преодолела это коротенькое расстояние, положив узкую холодную ладонь мужчине на грудь, и легко и нежно коснулась его губ. Честно говоря, его сердце готовилось расколотить грудную клетку в щепки. Нет, он не дурак, он, конечно же, ждал этого момента, и ему было интересно, сколько дней еще будет маршировать вся эта катавасия, пока чудо соизволит свершиться.

Чудо свершилось, заказчик доволен.

Мужчина ласково провел большим пальцем по щеке девушки, и тут же по-доброму усмехнулся: руки он ведь до сих пор не отмыл, поэтому на коже осталась черная полоса.

-А чего это ты смеешься? - гитаристка настороженно посмотрела на немца, а потом недоуменно глянула на протягиваемую ей губку.
-Чего? … Мне что ли?
-А что, боишься?

Девушка нахмурилась, и выхватила её из рук Линдеманна, который явно забавлялся ситуацией.

-Дай сюда!

Она легкими движениями провела ею по груди солиста, и скептически заметила, глядя на непонятный, теперь уже черный кусок чего-то в руках:

-Реанимации не подлежит. Мы прямо как со съемок “Sonne” вернулись…

Девушка вернулась к своему занятию, но ненадолго. Уже через пару минут, она, смущенно покраснев, глядела на Тилля.
Не стоило трогать живот…

-Чувак… - она отдернула руку от тела друга.

Тилль ничего ней не ответил. Он зачерпнул в руки немного воды, и стал смывать с Паулины серые мыльные разводы.

Та молча принимала помощь, и старалась собраться с мыслями. Она сама устроила этот цирк, поэтому в стояке товарища Линдеманна сейчас виновата она, и только она.
Но ведь она же этого и добивалась, не так ли? И что же в ней взыграло на этот раз? Симпатия к мужчине, или неугомонное гипертрофированное любопытство, которое гаденько шептало:
«Попробуй… Попробуй еще…».


***

-Я глубоко недоволен этим гадюшником, - громко возражал, разуваясь, Рихард. К чуть припухшей щеке теперь добавился синяк под глазом.
-Никто тебя не заставлял ввязываться в драку с женщиной!
-Я не дрался, я защищался!
-Тихо ты, не ори, - шикнул Шнайдер, который уже прошел в дом, - Глядите-ка…

На диване, прислонившись, друг к другу спали Тилль и Паулина. Они даже ухом не повели на вопли расстроенного дракой Рихарда, вероятно очень сильно утомившись проделанной работой. Ну… И не только работой.

-Это что такое?
-Это мой друг, дружба… И душой и телом, - улыбнулся Шнайдер, и отправился наверх, - Ну, не мешай, не мешай людям! Бери пиво, пошли. Наверху посидим.

***

К утру все вернулось на круги своя окончательно. Пауль радостно скакал, получив в распоряжение обратно свою мужскую сущность, и вернув свои органы на их законное место. Тиль и Рихард немножечко огорчились, хотя тоже радовались завершению потока в дурдоме номер восемь.
Даже Оливер вернулся к утру, правда, один, - без Флаке. Тот появился на час позже грустный и уставший, но увидев товарища тут же взбодрился. Ларс выглядел измученным, и еле ворочал языком, а на вопросы где был, отвечал одним словом: бегал. Как ни странно, все возможно. Вот где он только бегал в одних трусах? Грязный как туземец…

В общем, как и всегда, его под свою опеку взял Кристиан, и все утро над ним колдовал, чтобы привести в чувства.

Пауль, честно говоря, уже не так сильно злился на Оливера. На его взгляд всё сложилось как нельзя удачно. И все произошедшее пошло ему на пользу. Вот только мужчина не совсем представлял, как сложатся его отношения с Тиллем теперь.



-Не говори ему этого, - шептал в углу Флаке, глядя на встревоженного Оливера.
-Я не знаю, что это была за жесть. Я такой травы в жизни никогда не пробовал. Та тетка предупреждала меня, чтоб я был осторожен, но я же не знал, все будет настолько серьезно.
-Если он узнает, что эффект проходит сам, и для этого ничего не нужно было делать…
-От меня ничего не останется.
-Верно, - похлопал его по плечу клавишник, - так что отдыхай, и не заморачивайся. И помалкивай, ПОМАЛКИВАЙ.

Болезный кивнул, и закрыл глаза.

***

*полгода спустя*

Смущенный Пауль стоял перед Оливером, не первую минуту пытаясь объяснить, что ему нужно. Собравшись с силами, он, наконец, решился:

-Ну в общем… Короче… Вот та дрянь, которой ты меня поил летом… Ты можешь достать еще?

Оливер вскинул бровь.

-Зачем тебе? И так еле-еле избавились.
-Ну, ты понимаешь…
-Так есть или нет? – подкрался откуда-то Тилль.
-Ну… Хорошо, я достану, - настороженно глядя на ребят, ответил бас-гитарист.

-У меня для вас плохие новости, - ворвался в студию донельзя радостный Рихард. Он Просто сиял, как звезда на пряжке нового армейского ремня, улыбаясь от уха до уха, а следом за собой втащил…

-Шнайдер… Срань господня… Что с тобой?
-Какая-то сука так и не прочистила полку, и не выбросила коробку с травой. Я по ошибке нахуярил себе целый чайник. Полюбуйтесь! У меня теперь и сиськи есть…

Тиль и Пауль радостно переглянулись.

-Скоро можно будет открывать завод по лишению девственности людей, внезапно сменивших гендерные признаки, - буркнул Тилль.
-А она ничего, - протянул Рихард, прикидывая в уме, насколько же размеров грудь Шнайдера больше той, что была у Ландерса.

Флаке ткнул локтем в бок Риделя, и прошептал:

-Тихо, тихо, молчи, давай посмотрим. Давно так весело не было