Как-то я здесь некомфортно себя чувствую
Но все бывает впервые.
Повыложу-ка я раммдом.
Надеюсь, что не разочарую
Итак... Поехали!
Название: Я знаю, кто ты
Автор: Пауль. (он же скарабей, он же Шериф Сибирский Прерий и много-кто еще. Короче - спрашивать)
Беты (редакторы): Кот Таюки
Фэндом: Rammstein
Персонажи: Женщина, Тилль
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Ангст, Драма, Психология, Философия, POV, AU
Предупреждения: Насилие
Размер: Мини
Примечания автора:
Сам не напишешь, - никто не напишет.
Ида, я знаю, как Штайны относятся к третьему рейху, войне, и всей этой байде (Тилль в особенности). Но это Штайны, а это мои эстетические потребности. Чаша перевесила.
читать фикПАРНИ, ПАРНИ, ПАРНИ! ГЛЯДИМ СЮДА, что щас напишу.
Немецким я владею на интуитивном уровне ибо не учил никогда, лишь в отдельности и по случайности некоторые слова. Пришлось поиз**ываться с переводчиком и гуглом в отдельности, так как фик был без этого не фик.
Надеюсь, что не слишком много налажал, но судить вам.
Грязные волосы темной серой паутиной мотаются перед глазами.
Все, что я вижу перед собой – мелкие песчинки – своеобразные «кирпичики», «клеточки» бетонной стены, в которой, к слову, полным полно мелких углублений и дыр.
Следы от пуль.
Я хмыкнула.
- Knie dich nieder! Mach schnell! *
Сильный толчок в спину, и я пропахала голыми коленями холодную влажную землю.
Надо же, он толкнул меня рукой. Снизошел до прикосновения к славянской твари.
Но мне всё равно, кто и как меня трогает, всё равно, как меня убьют, и убьют ли вообще. Три года, проведенные здесь не казались мне адом, отнюдь нет. Три года здесь, - и я поняла, что ада просто не существует. И я простила и приняла всех, кто мне врал. Я приняла их ложь, как должное, ведь это сущие пустяки по сравнению с властью в руках психопата, которому позволено делать почти все, что ему угодно.
Я простила бывшего парня за измену, когда на моих глазах изнасиловали русскую несовершеннолетнюю девочку.
Я простила маму за то, что она когда-то угрожала мне домашним арестом, или же наоборот – изгнанием из дома, когда на глазах у старой матери зарезали сына. Он и слова не успел сказать, а лишь булькал раной на шее, из которой обильно толчками вытекала кровь. Затем тело глухо приземлилось на холодную почву, парень пару раз дернулся, и отошел к богу, а немец брезгливо вытер белой материей руки и кинул на остывающее тело.
Вряд ли я забуду звук, с которым голова этого парня ударилась о землю.
Его, кажется, звали Лёшкой.
А, впрочем, какая разница? Его могилы мне не найти, даже если очень захочется. Ну а теперь так вообще не доведётся даже выглянуть за пределы бетонных патрулируемых стен и километры скрученной колючей проволоки. Разумеется, если я не хочу зажариться.
На то он и строгий режим.
Есть ли ад?
Нет. Я до сих пор уверена, что нет.
Есть смерть, а есть прощение. И бывает так, что эти две вещи по воле судьбы сливаются в одно общее обстоятельство, зачастую не очень приятное.
Последний дурной момент в вашей скучной обыденной (или не совсем) жизни.
У меня было просто море таких моментов, и я, как и все люди в здравом уме и трезвой памяти, НИКОГДА и НИ ЗА КАКИЕ КОВРИЖКИ эти самые моменты не ценила, поскольку у меня было много других важных дел и забот, что за последние годы как-то заметно поблекли и потеряли какую-либо значимость в моей жизни. Последняя вообще теперь уже не имела никакой ценности, так имею ли я в таком случае право оценивать скучность или не скучность прожитой жизни?
По идее – нет, но через серую призму пережитого горя, я вполне даже могла себе это позволить, и могу, пока еще жива, вопрос теперь только в том нужно ли.
Я думаю, что жизнь стоит запомнить положительной на те отведенные мне моменты. Позже мне помнить уже ничего не удастся, а по преданию души умерших и страдавших не помнят дороги назад.
Так что же такое жизнь?
Жизнь – это просто вещи. Вещи, которые существуют рядом с нами и просто происходят; вещи, которыми мы окружаем себя. И если исходить сейчас из их отсутствия – то я сильный человек.
Вы, наверное, хотите знать, что за бред я несу?
Увы, моя логика проста, и ничего необычного в моем высказывании нет.
Богатые трусы, слабаки и человеческие шестерки окружают себя товарами, людьми (что тоже из разряда товаров: шлюхи, наёмники), в то время как сильный человек трезво оценивает себя и свои возможности, добровольно отказываясь от половины благ, что есть у слабака.
Даже в такой простой мысли есть своя логика и философия, но, кажется, я слишком углубилась.
Я не знаю, к какому роду можно отнести генерал-майора Линдеманна, который сейчас дышит в спину нам и своим солдатам, силясь принять верное решение, коего я не вижу. Нас приказано расстрелять, но у него на этот счет свое мнение, и не думаю, что он пойдет по тому пути, который он сам захочет выбрать. Генерал как раз из тех людей, которые долго сомневаются, но все равно делают так, как запланировано, и именно поэтому сейчас у меня нет оснований для того, чтобы думать по-другому.
Мы будем мертвы – в этом нет сомнений, и это значит, что домой я уже не вернусь. Не в своё время, ни в сорок пятом.
Я узнала его сразу же, как попала сюда, но не стала подавать виду. К тому времени я была похожа на "отживший своё" мосол, уже не похожий ни на женщину, ни на человека вообще, а он, строгий и неприступный как железный занавес, всегда ходил где-то рядом, скользя по нашим «свиным» головам задумчивым и отрешенным взглядом. Грозный начальник, и просто человек, которого опасались многие…
Форма на нем сидела как влитая - не залюбоваться было невозможно. Широкие плечи, гладко выбритые щеки.
И совершенно опустошенное существо.
Меня он не замечал, и не заметил бы. Я такая же, как сотни… сотни тысяч здесь.
Все это смешно и нелепо звучит из моих уст: по-доброму, слегка саркастично, но я знаю, какой он на самом деле. Даже если бы я орала во все горло, он бы меня не услышал.
-Waffen im Anschlag! **
Девушку рядом со мной трясло от холода. Она была совсем юна, жила со мной в одном бараке (не думаю, что ей больше шестнадцати). Она никогда не отличалась особой эмоциональностью, да и в такое время надо искать в себе силы на выживание, а не на столь эгоистичные нужды.
Я хмыкнула, и облачко пара просочилось сквозь сомкнутые зубы, минуя пряди волос, падающие на лицо.
Сердце громко бухнуло, и я зажмурилась, восстанавливая дыхание.
-Ich steck dir Orden ins Gesicht…
Та самая молоденькая девушка скосила на меня взгляд.
-Du bist mir ganz und gar ergeben, du liebst mich denn ich lieb dich nicht!
Крик вырвался из моей груди помимо моей воли, как ядро из пушки.
Это…. Это просто необузданное желание последнего слова.
Прекрасное, превосходное чувство, когда ты буквально ощущаешь, как болезненно сжалось сердце Тилля.
-Ich tu dir weh tut mir nicht leid! Das tut dir gut hört wie es schreit…
-Nein! – рявкнул генерал-майор на бравого солдата, решившего взять на себя смелость прикончить меня сразу. Никто не любил слишком разговорчивых. На них специально натравливали этих гитлерюгендов, в плечи которых седой орел Вермахта вцепился своими стальными когтями сильнее всего.
-Was ist mit ihr los? Ist sie verrückt? ***
-Я знаю, кто ты, - попытавшись заглянуть через плечо, сказала я и наткнулась на взгляд Тилля. Столько недоумения, боли и отчаяния в глазах я не видела даже у умирающих от голода детей, что ненадолго пережили своих родителей.
Тебе их не было жалко?
Конечно же, было, но ты предпочел с этим смириться и просто игнорировать, ведь так важно сохранить себя…
Глупости.
Помнится мне, как твой отец однажды упоминал о том, как категорично ты отзывался о войне. И что же ты скажешь теперь? Ты смог поступить иначе?
-Waffen im Anschlag… – неуверенным тоном повторил свой предыдущий приказ Генерал-Майор, а взгляд его как остановился на мне, так и никуда не двигался.
Но я и так уже распята, и не тебе меня казнить.
-… Ты – трус.
___________________________________________________________________________________________________________
* На колени! Живо!
**Оружие на изготовку!
***Что с ней? Она сумасшедшая?
@темы: ОЖП, философия, Немцы, Злость, Тилль Линдеманн, Впечатления, Агрессия, война, Эмоции, Rammstein, Что понравилось, рейх, Музыка, Темнота